Воробьиная трагедия

В своей станице и в окрестных Жигутиса знали все. Его дед, присланный при коллективизации в кубанские края на партийную работу, был при жизни  человеком уважаемым. Внучек пошел не в заслуженного деда и единственное что из него получилось, так это  местечковый хохмач-говорун, в котором  любовь к пьянству гармонично сочеталась с неприятием труда. Вот и в тот день, "на сухую" просиживая обеденный перерыв в уличной курилке, он что-то травил товарищам по работе. Должность разнорабочего на компрессорной станции, куда он просочился благодаря протекции родственников, можно было считать подарком, потому с его послужным списком он мог свободно устроится только на принудительные работы.

  Так с предпоследнего места его выгнали после того, как он, в узком кругу отстаивая свою позицию в споре ,пытался проткнуть своим мужским достоинством газету, которую в позе тореадора держал на весу его ассистент. При общем веселье не заметили, как вошел директор.

   А с последнего места вообще, как бы, ни за что уволили. Поспорил Жигутис, что выпьет бутылку водки ,стоя вверх ногами и сделал невозможное - выпил. А вот обратно на ноги встать не смог - как пацан "сломался"  и в попал под увольнение по нехорошей статье, по общему счету четвертой.

Закончив очередную байку и обращаясь к окружавшим товарищам , Жигутис сделал безнадежный запрос:

 - Ну, дела - обед прошел, а я, как дурак трезвый! Ну дайте в долг-то!

Окружавшие работяги стали дружно расходиться. Остался один Петюня - самый близкий друг Жигутиса.

- Не, не дадут, знаешь ведь ,-

сочувственно сказал Петюня. Минутную паузу прервал Жигутис:

- Сделаем так, что дадут! Скажи народу, что после смены я живого воробья посолю и слопаю, а с них ,с каждого по чуть-чуть, за просмотр сеанса. Ты, давай слови воробья и пройди с ним по людям, а как наберешь бабок - купи водки. Соль у меня есть.

- Неужели сожрешь?-

округлив глаза,  прошептал Петюня.

- С водкой-то? Еще и с аппетитом, сожру! Короче - заготовь водку и воробья, а остальное за мной,-

заверил Жигутис и пошаркал с лопатой к куче угольного шлака.

  В поимке воробья Петюне пригодились детские навыки. Собранная из ящика и прутиков ловушка с первого раза накрыла будущую жертву, купившуюся на хлебный мякишек.

  Продажи прав присутствовать на представлении Жигутиса тоже прошли успешно - денег хватило аж полбанки с маленькой. Коллектив компрессорной станции с нетерпением дорабатывал смену,  желая видеть шоу, сулившее какое-то отвлечение от нудного ритма провинциальной жизни.

  После смены на соседствующей с компрессорной полянке, собрались зрители во главе с мастером.

  Окруженный публикой Жигутис, обошел присутствующих,  демонстрируя им натуральность воробья. Мужики подбадривающе галдели и доброжелательно матюгались. Когда Жигутис  заломил воробью хвост и потыкал его задом в соль, галдеж стих. В полной тишине Жигутис медленно вложил воробья в рот - народ замер. Хруст костей и последний чирик вызвал у зрителей дружный "ОХ". На то, как Жигутис  с окровавленным и в перьях ртом разжевывал и проглатывал воробья никто уже не смотрел. Трое блевали, несколько крепких нервами согнулись от смеха, а большинство молча расходилось. Запив воробья водкой из четвертинки, Жигутис подкинул на руке поллитровку и серьезно сказал Петюне:

- Пойдем, помянем что-ли.

  После этого случая Жигутис работал на компрессорной недолго. Слабонервный мастер, который присутствовал на шоу, через два дня предложил Жигутису уволиться:

-  Пиши заявление по собственному! Не могу на тебя смотреть - нутро сразу выворачивает. Или ты или я.